Когда облака спускаются в Джейрахское ущелье и густым потоком заливают колючие склоны гор, а в небе парят хищные птицы, когда из ближайшей мечети начинают разноситься первые звуки вечернего намаза, а солнце проглядывает сквозь редкие облачные прорехи, хочется прислониться спиной к старинной каменной башне и попросить время остановиться. Закрыть глаза, раскинуть руки и впитывать в себя эту нетронутую первозданную благодать. Именно такие эмоции вызывает горный район самой молодой и самой маленькой республики Российской Федерации — Ингушетии.
Особенности национального вождения
Мы летим на дребезжащей белой «Ниве» по горной дороге. На Кавказе «русские» ПДД не работают — здесь ездят по своим правилам, и открыто смеются над опасностью. Поэтому всем желающим путешествовать по Кавказу на своей машине стоит заранее запастись дополнительной страховкой, валерьянкой, терпением и приготовиться к нешаблонному мышлению.
Въехав в село, через двести метров Зиаутдин (наш водитель поневоле на сегодня) бьет по тормозам: на дороге, лениво покачиваясь из стороны в сторону, стоят несколько коров. «Нива» ловко лавирует между невозмутимыми животными и снова начинает набирать скорость.
— А это ничего, что коровы стоят прямо на дороге?
— Это ничего, — Зиаутдин, с нехарактерной для ингуша флегматичностью поводит плечами и выдыхает облачко сигаретного дыма в окно, — это просто замечательно, они же не лежат.
Вот такие противоречивые, непривычные нам устои: здесь будут уступать дорогу обгоняющему по «встречке», но ругаться на медленно едущего, не моргнув глазом пересекать две сплошные, но пропускать отару овец, занявшую всю трассу. Здесь принято сигналить почти всем: от проезжающих мимо машин до идущих вдоль дороги пешеходов. Это не знак агрессии или предупреждения, как привычно думают жители средней полосы, а выражение приветствия. Так что если вам посигналит проезжающая мимо машина, пугаться не стоит. С вами просто поздоровались.
Езда по горному серпантину на Кавказе — это почти парк аттракционов. Все есть: и скорость, и крутые петлистые повороты, и умопомрачительные виды из окна. Иногда включается опция непредвиденных погодных условий, и картинка аттракциона дополняется плотным туманом на перевале, или градом с перепелиное яйцо, или стеной дождя… Перечислять можно бесконечно, ибо погода в горах — вещь непредсказуемая, но скучно точно не будет.
Документы в пути стоит держать поближе к себе: блокпосты на дороге встречаются часто, пограничники проверяют всех, а ночью бдительность усиливается в разы. Этот контроль является залогом безопасности. В Джейрахском ущелье уже долгое время не происходит никаких инцидентов, по словам местных жителей, ущелье — самое безопасное место во всей Ингушетии.
Горная дорога сама по себе живописна, а если съехать с нее в сторону одного из многочисленных башенных комплексов — вот тебе и старинная вайнахская архитектура, на фоне нетронутой природы скалистых склонов Большого Кавказского хребта.
Жители башен
Башенные комплексы Джейрахского ущелья — это настоящее чудо света, даром что известное немногим. Древнее самоназвание ингушей — галгаи — переводится как «люди башен» и говорит о том, что культура данного архитектурного решения возникла здесь очень давно. На территории Джейрахского ущелья сегодня стоит около двух тысяч жилых и боевых башен, датировка их создания колеблется от X до XVIII веков.
Чем старше постройка, тем недоступнее она располагается: высится на крутом склоне или прячется в непроходимой расщелине. Откуда взялись башни? Вероятнее всего, непростая жизнь в горах и горячий нрав местных жителей диктовали свои условия. В жилой башне можно было спокойно спать, не опасаясь ни диких животных, ни обиженных соседей. А если в одном поселке случилась беда, высокие башни становились сигнальными и передавали тревогу по цепочке.
Со временем жилые постройки стали совершенствоваться и приобретали черты оборонительных сооружений, так появились боевые башни — вершина ингушского архитектурного искусства. Интересной отличительной чертой стали балкончики без пола, которые назывались «машикули». Балкончики располагались под самой крышей и помогали выдержать осаду, с них можно было лить горячую смолу на голову неприятеля, а также кидать камни. Боевые башни, или по-ингушски «воув», бывают двух типов: с пирамидальной крышей и с плоской.
Смешное и ласковое для русского уха название поселения «Вовнушки» имеет совсем не ласковое значение — «место боевых башен». Именно в этом поселении высится самый необычный позднесредневековый башенный комплекс Джейрахского ущелья. А необычен он тем, что башни являются естественным продолжением выступа, попросту растут из скалы. Чтобы забраться к «Вовнушкам», надо преодолеть крутой и местами сыпучий скальный склон, который по зубам не каждому.
Еще одной диковинкой горной Ингушетии является древнейший на территории России христианский храм Тхаба-Ерды. Возникновение святыни на этом месте датируют VIII–IX веком. Скромная базилика из плит известняка и песчаника, вдоль единственного нефа (длинного храмового коридора) идут стрельчатые арки. В алтарной части — каменный крест, чаша-купель для младенцев, резной декор с растительным орнаментом. Ученые-историки считают, что Тхаба-Ерды удивительным образом сочетает в себе черты как христианства, так и язычества. Атмосфера здесь совсем не легкая, но уйти из этого места почти невозможно. Что так притягивает путника — неизвестно, но ясно лишь то, что древние ингуши умели выбрать место для святыни.
Сейчас сложно найти такой тейп ингушей, у кого не было бы на склонах гор своей башни. У кого-то она «растет» прямо на участке рядом с домом, а кому-то приходится ездить навестить родовую цитадель из города. Вопроса, чья это башня, здесь не возникает — все известно, ведь коренного народа немного, а своих предков ингуши знают аж до десятого колена.
— Все чистокровные галгаи имеют свои башни, — говорит Зиаутдин, — те, кто не имеет, это приезжие из других мест, поселившиеся в Ингушетии. А вообще, когда к нам заглядывают гости из других республик, они восхищаются и завидуют тому, сколько традиций сохранилось, тому, сколько мы сберегли.
Зиаутдин, старший сын в семье, живет в Эгикале — одном из самых крупных башенных комплексов ущелья. Не в башнях, конечно (там много лет назад жили его предки), а чуть ниже по склону, где стоит небольшой одноэтажный дом и гуляет здоровенный сторожевой пёс. На вопрос, чем живут в селе, отвечает честно и просто: скот растят, кое-какой огород держат. Кто-то разливает воду из источников, кто-то разводит пасеку. Скота может быть и сто, и двести голов, да и территория не маленькая, в общем, работы хватает. Многие ездят работать в город.
— И не скучно? Не было желания в город перебраться, какой поживей? — спрашиваем мы.
Зиаутдин загадочно улыбается и говорит тихо:
— Все эти сладости жизни я перепробовал от а до я. А с годами тянет к своей земле. Когда небо ясное и полнолуние, поднимаюсь повыше в горы, прогуливаюсь, и мне никто не нужен для компании. Когда у тебя душа витает где-то там, наверху, и ты знаешь, насколько это тебе по кайфу… Или когда горит огонь и есть плед, чтобы его накинуть, и на огне жарится хороший кусок мяса (а свое мясо в тысячу раз вкуснее, тут никакого комбикорма, только трава!)… Вот это оно, — наш собеседник смотрит проникновенно, и каждый из нас понимает, что «оно» — это счастье. Счастье горца.
Традиции и туризм
Чтобы полюбить Кавказ, хватит одного дня, а чтобы понять — может не хватить целой жизни. Ингушский менталитет — это не меньшее чудо, чем башенные комплексы, кажется, время было не властно над исконными устоями этого народа. Если песни — то о любви к своей стране, своему народу, если танец — то лезгинка. Если праздник — то так гулять, чтобы вся округа неделю вспоминала, если у кого беда — так помочь, не жалея себя. Ингуши — народ открытый и искренний. На каждую их безбашенную горячность найдутся отзывчивость, чуткость и удивительное гостеприимство.
Будучи правоверными мусульманами, ингуши чтут законы Шариата. В России это одно из немногих мест, где до сих пор сохранилось такое явление, как кровная месть.
— Само собой, у нас действуют законы Российской Федерации, и за убийство посадят, — отвечает на наш немой вопрос Руслан, один из работников комитета по туризму, — но для нас это не утешение, мы воспитаны иначе. Например, если у кого-то по беспределу убили брата, то он не сможет спокойно отдыхать, или посидеть с друзьями в ресторане… Неудобно перед людьми. Раз брата убили, человек должен как-то ответить. Нельзя закрыть на это глаза и спокойно жить дальше. Закрыл глаза, считай, не мужик.
— А не порождает ли это цепную реакцию?
— Нет, не порождает. Если в семье человек кого-то убил, все понимают, что ему ответили за дело. Око за око.
Женщины здесь до сих пор редко носят штаны, большинство ходят с покрытой головой. Носить женщине платок или нет, решает ее муж, отец или брат, в зависимости от взглядов на жизнь.
— Да, здесь так принято, но это в большей мере традиция. Так повелось, все привыкли, — говорит Салман Дзангиев, директор строительной фирмы «Акрополь». — В то же время в русской деревне тоже есть свои нормы внешнего вида. Если приехать в деревню вульгарно одетой, в короткой юбке и на шпильках — засмеют. У нас заезжая женщина в джинсах никого не шокирует. Все понимают, что если турист едет в горы, он будет ходить в удобной одежде. Более того, турист — это гость, а гостю позволительно многое.
Развитие туризма — один из самых непростых вопросов в республике, ведь ингушам приходится ломать стереотипы, которые создавались в течение многих лет. На слово «Ингушетия» в Центральном регионе ассоциация одна, и это совсем не вайнахские башни!
В то же время туристический потенциал республики огромен: уникальная средневековая архитектура является настоящим кладом для людей, интересующихся материальной культурой, горные склоны отлично подходят для создания горнолыжных курортов, живописные тропы манят в поход, а чистый воздух идеально подходит для больных с бронхо-легочным недугом. О северокавказском гостеприимстве даже говорить не приходится, об этом знает каждый. Всё в совокупности — благодатная почва для больших свершений.
Наверное, непросто назвать территории, где обстановка менялась бы более динамично, чем на Северном Кавказе. Если раньше в Ингушетии все силы были сосредоточены на безопасности и урегулировании то и дело вспыхивающих конфликтов, то сейчас руководство республики стало задумываться о туристической инфраструктуре. И неудивительно — предпосылки-то вдохновляющие.
— Представьте себе горнолыжный курорт, а в двух шагах — памятники трехсотлетней давности, — делится с нами Салман, — каково, а?
Уже сделано и делается очень многое: запущена первая линия канатной дороги, открыта первая горнолыжная трасса в ЛОКе Армхи и планируется еще одна, в поселении Цори. Уже почти закончено строительство отрезка пути, ведущего в село Джейрах, пишется мобильное приложение с картой местных достопримечательностей — всего не перечислишь. Каждый год в Ингушетии проводятся различные мероприятия всероссийского и международного уровня, одним из которых в этом году был кинофестиваль «Свидание с Россией». Остается один наболевший вопрос — пресловутая безопасность.
— За те годы, в которые главой республики был Юнус-Бек Евкуров, стало намного спокойнее, — в один голос твердят местные жители, — и год от года становится все лучше! То, что было пять лет назад, не похоже на события двухгодичной давности, сегодняшнее состояние региона отличается от состояния на 2012 год. Сейчас у нас порядок, а по сравнению с тем, что было в начале девяностых, просто праздник. К сожалению, СМИ пишут то, что хочет читать народ, а для народа куда интереснее страшилки, нежели обыденные пресные новости, что в регионе жизнь налаживается.
Так стоит ли ехать в Ингушетию? Для тех, кто хочет почувствовать многогранность народов России, увидеть уникальные памятники и развеять стереотипы — да. Надо обратить внимание, что на данном этапе становления туризма услуги гида в республике обязательны, как минимум, потому что найти в горах тот или иной башенный комплекс непросто. Но учитывая невероятную динамику развития региона, есть все шансы, что уже через пару лет у всех на слуху будет новый уголок, не знающий отбоя от туристов, — горная Ингушетия.
